Признаки фашизма: в своем докладе «Eternal Fascism» в 1995 году Умберто Эко составил список из типичных характеристик «вечного фашизма» (ур-фашизма).
У. Эко писал: «Если в обществе наблюдается 6-7 признаков из этого списка, то оно близко к наступлению фашизма (дальше всё покатится как снежный ком).» Итак, признаки фашизма, по мнению писателя Умберто Эко:
1. Культ древней традиции и оккультизма
Традиционализм старее фашизма, он зародился в поздний эллинистический период как реакция на рационализм классической Греции. В средиземноморском бассейне народы разных религий искали откровения, явленного на заре истории человечества. Это откровение было вверено египетским иероглифам, кельтским рунам, а также священным, доселе не проясненным памятникам азиатских религий.
Эта новая культура неизбежно оказывалась синкретичной. Синкретизм — это не просто, как указывают словари, сочетание разноформных верований и практик. Здесь основа сочетаемости — прежде всего пренебрежение к противоречиям. Исходя из подобной логики, все первородные откровения содержат зародыш истины, а если они разноречивы или вообще несовместимы, это не имеет значения, потому что аллегорически все равно они все восходят к некоей исконной истине.
Из этого вытекает, что нет места развитию знания. Истина уже провозглашена раз и навсегда; остается только истолковывать ее темные словеса. Достаточно посмотреть «обоймы» любых фашистских культур: в них входят только мыслители-традиционалисты. Немецко-фашистское знание (гнозис) питалось из традиционалистских, синкретистских, оккультных источников. Наиважнейший теоретический источник новых итальянских правых, Юлиус Эвола, смешивает Грааль с «Протоколами Сионских мудрецов», алхимию со Священной Римской империей.
2. Традиционализм, противостоящий модернизму
Как итальянские фашисты, так и немецкие нацисты вроде бы обожали технику, в то время как традиционалистские мыслители обычно технику клеймили, видя в ней отрицание традиционных духовных ценностей. Но, по сути дела, нацизм наслаждался лишь внешним аспектом своей индустриализации. В глубине его идеологии главенствовала теория Blut und Boden — «Крови и почвы». Отрицание современного мира проводилось под соусом отрицания капиталистической современности. Это, по существу, отрицание духа Просвещения. Век Рационализма видится как начало современного разврата. Поэтому вечный фашизм может быть определен как иррационализм.
3. Иррациональный культ действия ради действия
Признаки фашизма прячутся за Действование, которое якобы «прекрасно само по себе», и поэтому осуществляется вне и без рефлексии. Думание — немужественное дело. Культура видится с подозрением, будучи потенциальной носительницей критического отношения. Тут все: и высказывание Геббельса «Когда я слышу слово „культура“, я хватаюсь за пистолет», и милые общие места насчет интеллектуальных размазней, яйцеголовых интеллигентов, радикал-снобизма и университетов — рассадников коммунистической заразы. Подозрительность по отношению к интеллектуальному миру всегда сигнализирует присутствие вечного фашизма. Официальные фашистские мыслители в основном занимались тем, что обвиняли современную им культуру и либеральную интеллигенцию в отходе от вековечных ценностей.
4. Неприятие критики и несогласия
Критический подход оперирует различиями, различия — непременный атрибут современности. В современной культуре научное сообщество уважает несогласие, как основу развития науки. В глазах вечного фашизма несогласие есть предательство. Несогласие — это еще и знак «инакости». Вечный фашизм растет и ищет единомыслия, эксплуатируя прирожденную боязнь инородного. Первейшие лозунги фашистоидного или пре-фашистоидного движения направлены против инородцев. Вечный фашизм, таким образом, по определению замешан на расизме.
5. Вечный фашизм рождается из индивидуальной или социальной фрустрации
Поэтому все исторические фашизмы опирались на недовольные средние классы, пострадавшие от какого-либо экономического либо политического кризиса и испытывающие страх перед угрозой со стороны раздраженных низов. В наше время, когда прежние «пролетарии» превращаются в мелкую буржуазию, а люмпен из политической жизни самоустраняется, фашизм найдет в этом новом большинстве превосходную аудиторию.
6. Национализм
Тем, кто вообще социально обездолен, вечный фашизм говорит, что единственным залогом их привилегий является факт рождения в определенной стране. Так выковывается национализм. К тому же единственное, что может сплотить нацию, — это враги. Поэтому в основе фашистской психологии заложена одержимость идеей заговора, по возможности международного. Со-члены должны ощущать себя осажденными. Лучший способ сосредоточить аудиторию на заговоре — использовать ксенофобию. Однако годится и заговор внутренний, для этого хорошо подходят евреи, потому что они одновременно как бы внутри и как бы вне.
7. Комплекс неполноценности
Со-члены должны чувствовать себя оскорбленными из-за того, что враги выставляют напоказ богатство, бравируют силой. Когда я был маленьким, мне внушали, что англичане — «нация пятиразового питания». Англичане питаются интенсивнее, чем бедные, но честные итальянцы. Богаты еще евреи, к тому же они помогают своим, имеют тайную сеть взаимопомощи. Это с одной стороны; в то же время со-члены убеждены, что сумеют одолеть любого врага. Так, благодаря колебанию риторических струн, враги рисуются в одно и то же время как и чересчур сильные, и чересчур слабые. По этой причине фашизм обречен всегда проигрывать войны: фашисты не в состоянии объективно оценивать боеспособность противника.
8. Жизнь ради борьбы, а не борьба ради жизни. Культ героизма
Раз так, пацифизм однозначен братанию с врагом. Пацифизм предосудителен, поскольку жизнь есть вечная борьба. В то же время имеется и комплекс Страшного Суда. Поскольку враг должен быть — и будет — уничтожен, значит, состоится последний бой, в результате которого данное движение приобретет полный контроль над миром. В свете подобного «тотального решения» предполагается наступление эры всеобщего мира, Золотого века. Однако это противодействует тезису о перманентной войне, и еще ни одному фашистскому лидеру не удалось разрешить образующееся противоречие.
Всякого и каждого воспитывают, чтобы он стал героем. Культ героизма непосредственно связан с культом смерти — Да здравствует смерть! Нормальным людям говорят, что смерть огорчительна, но надо будет встретить ее с достоинством. Верующим людям говорят, что смерть есть страдательный метод достижения сверхъестественного блаженства. Герой же вечного фашизма алчет смерти, назначенной ему в качестве наилучшей компенсации за героическую жизнь. Герою вечного фашизма умереть невтерпеж. В героическом нетерпении, заметим в скобках, ему гораздо чаще случается умерщвлять других.
9. Комплекс полноценности
Для всех реакционных идеологий типичен элитаризм, в силу его глубинной аристократичности. В ходе истории все аристократические и милитаристские элитаризмы держались на презрении к слабому. Вечный фашизм исповедует популистский элитаризм. Рядовые граждане составляют собой наилучший народ на свете. Партия составляется из наилучших рядовых граждан. Рядовой гражданин может (либо обязан) сделаться членом партии.
Однако не может быть патрициев без плебеев. Вождь, который знает, что получил власть не через делегирование, а захватил силой, понимает также, что сила его основывается на слабости массы, и эта масса слаба настолько, чтобы нуждаться в Погонщике и заслуживать его. Поэтому в таких обществах, организованных иерархически (по милитаристской модели), каждый отдельный вождь презирает, с одной стороны, вышестоящих, а с другой — подчиненных. Тем самым укрепляется «массовый элитаризм». Признаки фашизма встроены в вертикаль власти.
10. Культ мужественности
Поскольку как перманентная война, так и героизм — довольно трудные игры, вечный фашизм переносит свое стремление к власти на половую сферу. На этом основан культ мужественности (то есть пренебрежение к женщине и беспощадное преследование любых неконформистских сексуальных привычек: от целомудрия до гомосексуализма). Поскольку и пол — это довольно трудная игра, герой вечного фашизма играется с пистолетом, то есть эрзацем фаллоса. Постоянные военные игры имеют своей подоплекой болезненное сексуальное начало.
11. Безграничный популизм
В условиях демократии граждане пользуются правами личности; совокупность граждан осуществляет свои политические права только при наличии количественного основания: исполняются решения большинства. В глазах вечного фашизма индивидуум прав личности не имеет, а Народ предстает как качество, как монолитное единство, выражающее совокупную волю. Поскольку никакое количество человеческих существ на самом деле не может иметь совокупную волю, Вождь претендует на то, чтобы представительствовать от всех. Утратив право делегировать, рядовые граждане не действуют, они только призываются — часть за целое — играть роль Народа. Народ, таким образом, бытует как феномен исключительно театральный.
За примером качественного популизма необязательно обращаться к Нюрнбергскому стадиону или римской переполненной площади перед балконом Муссолини. В нашем близком будущем перспектива качественного популизма — это телевидение или Интернет, которые способны представить эмоциональную реакцию отобранной группы граждан как «суждение народа». Признаки фашизма, замаскированные под псевдо-демократию.
12. Вечный фашизм говорит на Новоязе
Новояз был изобретен Оруэллом в романе «1984» как официальный язык Ангсоца, Английского социализма, но элементы вечного фашизма свойственны самым различным диктатурам. И нацистские, и фашистские учебники отличались бедной лексикой и примитивным синтаксисом, желая максимально ограничить для школьника набор инструментов сложного критического мышления. Но мы должны уметь вычленять и другие формы Новояза, даже когда они имеют невинный вид популярного телевизионного ток-шоу.
«Ур-фашизм может представать в самых невинных видах и формах. Наш долг — выявлять его сущность и указывать на новые его формы, каждый день, в любой точке земного шара.»
Если признаки фашизма проявляются в жизни общества и государства, это государство — фашистское.
По материалам сайта smartfiction.ru
Автор сайта Big5.ru
