Любовь ‒ чувство очень важное. Порой даже кажется, что она стала чем-то вроде новой религии, ты не находишь? В мире все больше атеистов, есть даже целые страны, где большинство населения не верит в бога, но какой-то смысл окружающей действительности придавать нужно ‒ и часто эту функцию берет на себя любовь. Любимое дело, любимые люди, любимая семья. И, конечно, романтические отношения часто играют для человека очень значительную роль, особенно для девушек ‒ их так социализируют, что для девушки самым важным должна быть семья.
Но с каким человеком мы выбираем эту семью строить? Как это происходит ‒ формирование влюбленности с точки зрения психологии? Давай разберемся с этим вопросом подробнее, интересно же.
Мы ищем партнеров, похожих на наших родителей ‒ это правда?
Есть такая устоявшаяся аксиома: что мужчина ищет девушку, похожую на свою маму, а женщина ‒ мужчину, похожего на своего отца. Так ли это? И да, и нет.
Во-первых, все не так прямолинейно. Если у девушки отец был брюнетом с голубыми глазами, это совершенно не означает, что она будет всю жизнь выбирать именно голубоглазых брюнетов.
Во-вторых, необязательно «девушка ищет мужчину, похожего на отца», а «мужчина ищет женщину, похожую на свою мать». Скорее, человек будет бессознательно искать человека, похожего на того родителя, с которым он проводил больше времени, необязательно это родитель противоположного пола.
В-третьих, необязательно родитель! Бывает, что ребенок больше времени проводят с бабушками, дедушками, учителями, тренерами, другими значимыми взрослыми. Они тоже могут влиять н выбор спутника жизни.
Как же работает механизм «выбора партнера, похожего на родителя»?
Вот так: в детстве родитель или замещающая его фигура у ребенка ассоциируется с безопасностью. Это на уровне физиологии происходит: организм вырабатывает окситоцин (гормон, вызывающий чувство доверия, привязанности, любви, симпатии), чтобы детеныш слушался родителя и хотел быть с ним рядом.
Даже если родитель ведет себя небезопасно ‒ для ребенка это будет причудливым образом ассоциироваться с безопасностью, потому что он провел с этим человеком много времени, он знает, как с ним взаимодействовать, знает, как предугадывать его настроение, как подстраиваться, что делать, чтобы все-таки получить хоть немного любви.
В будущем человек будет искать в близких отношениях то, что ему наиболее привычно, понятно и ассоциируется с безопасностью. Это может быть что угодно: как действительно надежное и безопасное поведение, так и его полная противоположность ‒ насилие, крики, ругань.
Например, если ребенка в детстве часто ругали и критиковали, его психика может сделать такой финт ушами: если меня критикуют и ругают ‒ меня любят, проявляют ко мне неравнодушие, говорят мне всю правду в глаза, потому что хотят, чтобы я стал лучше. И человек может войти в отношения с партнером, который тоже будет его ругать и критиковать.
А еще бывает поиск партнера от противного
Например, родитель у ребенка был ну вот совсем ужасный, или его стиль любви ребенку настолько не подходил, что его психика решила: как угодно ‒ только не так. И тогда от холодной, избегающей матери мужчина может нырнуть в отношения со страстной, эмоциональной вплоть до истеричности женщиной. Или наоборот: от властного, доминантного, жесткого отца женщина ныряет в отношения с тюфяком, который боится сказать ей хоть слово поперек.
Мы выбираем партнера, от которого с наибольшей вероятностью родятся здоровые дети ‒ это правда?
Нет, это не так. Эта теория ‒ примитивное биологизаторство. Это такое явление, когда поведение человека объясняется исключительно с точки зрения физиологии, биологии, инстинктов, игнорируя при этом социальный компонент, который в поведении человека играет очень значительную роль.
Здоровый человек ‒ часто физически привлекателен. Крепкое, выносливое, здоровое тело, гармоничное телосложение ‒ это красиво как у мужчины, так и у женщины. Но ведь не на каждого красивого и привлекательного человека мы «западаем». А еще многое зависит от моды. Например, одно время были очень популярны вопиюще худые модели. Были ли они здоровы? Нет. Вызывали ли они мысли о деторождении и бытии хорошей матерью? Вряд ли. Однако их любили, ими восхищались, их вожделели.
Как еще формируется любовь?
В юнгианском подходе в психологии есть такие понятия: Анима и Анимус. Анимус ‒ это все «мужское» в психике женщины, Анима ‒ все «женское» в психике мужчины.
Формируются эти внутренние фигуры так: ребенок растет и в какой-то момент понимает, что принадлежит к тому или иному полу. В ходе социализации ему показывают: смотри, вот это ‒ мужское качество, так ты себя, пожалуйста, веди почаще, ты же мальчик. А вот это ‒ женское качество, так мы себя не ведем. Это тонкий, многоплановый процесс. Даже если в семье ребенку такого не говорили напрямую, он все равно видел примеры того и другого в произведениях культуры, за пределами семьи.
Ребенок хочет одобрения взрослых. Поэтому «неугодные» качества он от себя отщепляет, игнорирует, не позволяет им проявиться, формируя тем самым фигуру Анимы или Анимуса. Однако в течение жизни обнаруживается, что эти качества вообще-то нужны. Женщине нужна здоровая агрессия и жесткость, мужчине ‒ нежность и мягкость (условно, это примитивные примеры).
И вот в человека, у которого эти качества ярко проявлены, они и влюбляются, потому что на этого человека удачно проецируются необходимые личности качества. Например, мужчина, которому не хватает в характере нежности, эмоционального интеллекта, влюбляется в такую нежную и чуткую девушку. Или женщина ‒ карьеристка, жесткая, решительная ‒ влюбляется в утонченного художника, потому что сама себе запрещает быть такой, как он: утонченной, чуткой, внимательной к прекрасному.
В юнгианском подходе такой механизм считается наиболее распространенной причиной первичной влюбленности, толкающей знакомиться и сближаться с другим человеком. А уже после происходит узнавание этого человека как его-настоящего. Это может быть болезненный процесс («Я думала, что ты… а ты оказался…»), но его финалом может быть прекрасное новое чувство.
