Есть такое расхожее мнение, что все религии мира учат нас по сути одним и тем же заповедям, излагают одни и те же смыслы, ведут к одному и тому же, единому для всех Богу.
Кстати, это мнение заявляют даже и не самые глупые люди. Вспомните метафору насчет стен между религиями, которые отнюдь не достают до самого неба.
Давно хотел сказать, что не разделяю этой расхожей картины, категорически не приемлю и даже считаю ее зловредной, извращающей, примитивизирующей, замыливающей наши личностные представления о нашем Боге. Слишком уж это просто — построить такую сусальную религию «за все хорошее и против всего плохого», скрестить Иисуса с Битлами, взболтать этот сладенький гоголь-моголь и наслаждаться купанием в елее-амброзии.
С другой стороны, я понимаю, что слишком четкое выделение своих собственных представлений о Боге и горнем мире (а также представлений тех учителей веры, которые для тебя наиболее авторитетны), постулирование своей веры как единственно правильной, отрицание абсолютно всех других толков и картин мира — это тоже вроде как не слишком хорошо. Прямо ведет к гордыне, да и ксенофобии, которая в наши времена особенно чревата бедой.
Да и вообще оно как-то дурно пахнет. Типа: «Вот мы, иудеи, люди Книги, а все остальные — темные скоты, не удостоившиеся Знания». Или: «Мы, христиане, возлюбленные дети Господа, а мусульмане просто дикие варвары, слышавшие звон, да не понявшие, где он». Или, напротив: «Мы, верные, преданные сыны Аллаха, а всех остальных, неверных — к ногтю!». Или даже совсем смешно: «Мы, православные, всегда правы по определению, даже просто по самоназванию — перед всеми, а уж тем более, супротив лицемерных католиков и сектантов-протестантов, извративших истинную христианскую веру». В общем, что тут говорить — мерзко.
Но как же определить свою личную позицию в духовном мире? Личную — отличную от остальных и не смешивающуюся с ними. Так аккуратно, чтобы и не замараться, но и не возгордиться?
Мне с годами все яснее видится, что карта духовной, религиозной ойкумены отнюдь не одномерна. То есть это не список известных нам религий с расставленными единственно верными оценками. Это и не двумерная карта типа географической, где разными цветами раскрашены разные страны, а границы извилисты и кое-где взаимопроницаемы. Даже не трехмерная, типа топографической, где ландшафт отображен вместе с холмами и низинами, вместе со взлетами в заоблачные высоты и с провалами в адские пропасти. Хотя последний образ уже ближе к сути. А вот если эту топографическую карту дополнить еще и самыми разными силовыми, магнитными, гравитационными полями, пронизывающими весь мир насквозь, если на нее наложить еще и слой атмосферы с проносящимися над вселенной ветрами, благодатными ливнями и страшными ураганами — вот тогда мы будем уже намного ближе к правде.
И вот в таком многокоординатном мире, более цельном, чем нам кажется на первый взгляд, насыщенном, подобно полимеру, множеством ближних и дальних связей, прошитом норами и туннелями, в таком мире наше личное место указать будет потруднее. Однако, если его найдешь и построишь на нем свой дом — он будет и прочнее, и уютнее (второе, возможно, даже поважнее).
В общем, к чему я клоню?
К тому, что сколько голов, столько и умов. Сколько личностей, столько и личных религий. Сколько верующих, столько и вероисповеданий. К тому, что в своих отношениях с Богом, в своем познании и понимании Бога (да, того самого, единого и неделимого Бога, которому можно придумать множество разных имен от «Троицы» и вплоть до «Дао», «Ом», «Природа вещей» или «Смысл жизни») — на этом пути человек всегда одинок. Одинок и гол на космическом сквозняке.
И никакая конкретная религия, никакая духовная корпорация ему не заменит его личного, одинокого пути к Богу. Конечно, она может послужить опорой, поддержкой, лестницей или перилами при лестнице (на какое-то особо тяжелое время). Но если она сама обернется убежищем, закрывающим от внешних ветров и ливней, спасающим от необходимости высовывать нос наружу, если станет тепленьким мирком «для своих», «для посвященных» — тогда это уже не религия, а бесовское искушение.
А сейчас я подхожу к самому главному. Отнюдь не религия, выбранная человеком по своему усмотрению или посланная судьбой — отнюдь не она определяет его суть. Вовсе не конкретная церковь задает пространство его духовного бытия. И не вероисповедание формирует сеть духовных связей, поле духовного родства, в котором человек находит себе союзников и попутчиков.
Теперь к примерам.
Гигант мысли Барух Спиноза охотнее беседовал бы с иноверцем Николаем Кузанским, чем с земляками из родной синагоги.
Между видными фигурами иудейского мира, между Екклезиастом и Каиафой меньше общего, чем между сыном царя Давида, ироничным и скорбным ветхозаветным духовным искателем и, скажем, автором Махабхараты.
Зато для опозоренных во веки иудейских первосвященников Анны и Каиафы в братья больше подойдет такой православный святой, как государев холуй Иосиф Волоцкий, канонизированный за свою ненависть к свободе духа.
А он, в свою очередь, был непримиримым духовным врагом другому православному святому, Нилу Сорскому, Нестяжателю.
А уж православный Нил приходится, можно сказать, сыном и последователем католическому святому Франциску Ассизскому.
В свою очередь, христианство бескорыстных и миролюбивых францисканцев, думаю, не родня христианству крестоносцев, разграбивших и утопивших в крови одухотворенную и гуманную альбигойскую ересь.
Суфийский пророк Ходжа Насреддин наверняка найдет себе друзей среди российских юродивых. Куда легче, чем среди шахских визирей.
Мудрейший озорник Омар Хайям легко обретает духовную паству среди чопорных англиканцев, наделенных, тем не менее, едким иррациональным юмором. Уж легче, чем среди нынешних его собратьев по вере, узколобых воинственных террористов, умеющих только ходить строем и кричать «Аллах акбар!».
Чего уж говорить о великих мусульманах Руми или Саади, знакомством с которыми гордится любой цивилизованный христианин…
А о великом христианине Льве Толстом — христианине для всего верующего и неверующего мира, кроме его родной православной церкви?
Не без ехидства отмечу, что нет пророка в своем отечестве, что самые высокие, самые одухотворенные фигуры в каждом из религиозных миров с неуклонностью закона оказывались в этих своих родных мирах гонимыми диссидентами. Но, может, именно так оно и должно происходить… «дабы не возгордился человек…». Дабы не был путь наверх слишком уж легок, особенно, для тех, у кого есть для этого силы.
Физик, издатель, переводчик с английского (философия и научпоп). Москвич, в последние годы «бездельничаю и пустозвоню» в Болгарии. Эмигрировал несколько лет назад.
